Замечали ли вы, что после посещения какого-либо тематического
семинара, например, по работе с психологической травмой, вы начинали с
удивлением обнаруживать, что среди ваших клиентов есть те, кто переживает кризисы развития, связанные с травмой, разыгрывает в терапии свой травматический опыт, «внезапно» вспоминает эпизоды, связанные с травматическим опытом?
Травма на какое-то время становится, на языке гештальта, "фигурой" в вашей практике. Значит ли это, что до этого в вашу практику не приходили клиенты с психологической травмой или эта тема просто резко, случайно и неожиданно возникла сразу у нескольких клиентов в терапии? Думаю, нет.
Я часто вижу, что на семинарах по психиатрии у моих коллег-психологов
возникают озарения по поводу тех феноменов, с которыми они сталкивались в своей повседневной практике, но не придавали этому значение. Плохое настроение, заторможенность, нарушение аппетита, молчаливость видятся как набор феноменов, которые не складываются в депрессивный синдром.
Сбивчивость, спутанность, нелинейность коммуникации не вызывают интереса в плане дифференциации речевой хаотичности вследствие эмоционального возбуждения и структурных расстройств мышления при психозе, или наоборот, при обнаружении вязкости в деталях, застревании на одной тематике, специалист может «проскочить» обсессивность мышления или проявления психоорганического синдрома.
Я ни в коем случае не считаю, что практикующий психолог должен быть
асом психиатрии. Нет, скорее он должен быть как хороший музыкальный
инструмент «настроен» на клинику, открыть свое внимание и чувствительность к этим аспектам диагностики. И если у него появляются сомнения, тогда есть выбор: клиническая супервизия, направление к доверенному врачу-психиатру, наблюдение состояния и конкретных симптомов в динамике, одним словом, открывается пространство для творческого подхода в терапии.