Паранойя обыкновенная

Уважаемые коллеги, друзья! Наверняка, при упоминании термина «паранойя», у большинства в представлении возникнет образ человека в «шапочке из фольги», подозрительно озирающегося по сторонам и собирающего доказательную базу о «руке Кремля», «событиях 11 сентября», «заговоре рептилоидов с планеты Нибиру» и прочие непременные атрибуты этого состояния. И в чем-то вы окажетесь правы.-Действительно, подозрительность и постоянное чувство преследования входят в три ключевых клинических признака паранойи.

Между тем за кадром остается не менее важный третий признак этого расстройства, а именно — грандиозность (Akhtar S., 1990). В клинической практике проявления грандиозности могут варьироваться от психотических форм, в виде парафренной мегаломании, когда пациент становится обладателем возможностей и ресурсов, превосходящих любые представления о границах человеческих возможностей (способность создавать галактики, управлять погодой, обладать ресурсами планеты, быть бессмертным, Богом, отцом всех детей Земли и т. д.) к более «скромным» параноидным признакам, в виде убежденности в преследовании со стороны спец служб, сект, соседей и т. д.

Грандиозность, подозрительность и постоянное чувство преследования могут быть объединены в следующие ментальные установки, которые демонстрируют пациенты: «Я велик, поэтому меня преследуют». В первом случае vs «меня преследуют, значит я велик» во втором.

В пограничном спектре, где в отличие от психотического уровня, контакт с реальностью не утерян, а скорее личностно искажен, мы можем наблюдать проявления грандиозности в контексте ведущего защитного механизма. При этом уровне патологии, а именно расщепления и неизбежно вытекающими из этого примитивной идеализацией-обесцениванием и проективной идентификацией.

Клинически это выражается в избавлении себя от всех «плохих» качеств путем проективного размещения и провоцирования их в поведении других людей, с целью убеждения себя, что они реальны и над ними возможен контроль. Не признавая свои негативные стороны и аффекты (страх, зависть, ненависть и т. д.) эти пациенты сначала приписывают другим, а потом вызывают эти чувства и реакции у людей, избавляя себя от них, но ценой драматических поворотов в отношениях, потери ценности Другого ради поддержки грандиозного Я.

Говоря о грандиозности ближе к невротическому и здоровому полюсу, мы чаще всего сталкиваемся со специфической когнитивной атрибуцией, когда все происходящее с человеком отражает значимость его индивидуального существования для других людей и окружающего мира в целом. Например, психопатология паранойяльного круга хорошо заметна в социальных сетях. Неудачник, профессиональный интернет-танкист и диванный политический эксперт Василий Иванов открывает в соц сетях аккаунт под именем Иван Васильев. На вопрос, почему не под своим именем, можно услышать загадочный ответ: «а, чтобы бывшие девушки и разные дебилы не искали». Конечно же. Уже несколько лет тайная группа поклонниц, конкурентов и других заинтересованных лиц ждет, когда же Василий появится в сети, чтобы написать ему. Другие примеры подобных атрибуций: погода портит НАМ настроение и планы. Клиент ушел от МЕНЯ.

В целом вы уже можете заметить регрессивный характер этих проявлений. Действительно, онтогенетически эти феномены берут начало в раннем детском возрасте. В теоретических и экспериментальных работах Пиаже показано, что младенец недостаточно четко различает в сознании впечатления, которые получает из внешнего мира и впечатления, которые получает сам от себя. Его «Я» и внешняя действительность недостаточно еще дифференцированы в сознании; он часто смешивает одно и другое и в зависимости от этого плохо различает собственные действия и поступки, и события, происходящие во внешнем мире, и с ним не связанные. Из этого ребенок может, например, сделать вывод: «я плохо ел кашу, поэтому папа ушел от мамы» или «мне не нравится это облако поэтому оно исчезло». Опираясь на свою теорию развития, Пиаже сделал вывод: чем младше ребенок, тем его эгоцентризм сильнее. На ранних ступенях развития у ребенка господствует эгоцентризм, близкий к абсолютному солипсизму.

Конечно же другая опасная крайность — это позиция полной незначительности себя, несвязности своей персоны и окружающего мира. Это великолепная идея, быть автономным, но как любая утопия, может быть небезопасна. Надо признать, что окружающий мир в определенной степени в нас заинтересован — интернет следит за нашим перемещением с помощью геотеггинга, он же с помощью cookies продает нам то, что мы когда-то искали, СМИ ставят целью сформировать у каждого «персональное» и желательно правильное (часто для заказчика) мнение, наши близкие от нас действительно чего-то ждут и так далее, примеров масса. Хотя вроде бы ничего личного. Ну… почти.

Что же делать, если мы живем в агрессивной среде, которая так и хочет нас поймать? И есть ли возможность, оглянувшись назад, сказать, как в свое время Григорий Сковорода: «Мир ловил меня, но не поймал»? Да и на надо ли нам ускользать от него? Психическое здоровье, на мой взгляд, как раз и заключается в способности рефлексировать по поводу своей динамически меняющейся позиции в континууме грандиозность-незначительность и опираться на выбор. Свой персональный и осознанный выбор. Рефлексия же возможна, если мы можем выйти из слияния со своей психопатологией, быть способными замечать ее, не протестовать против своих симптомов, а прислушиваться и присматриваться к ним, пусть это несколько параноидные глаголы, но здесь они вполне уместны. На мой взгляд, знание о своих патологических зонах значительно уменьшает интенсивность их проявлений.

Будьте здоровы! До встречи на курсе "Аффекты и агрессия"!

С уважением, кандидат мед. наук,
психотерапевт, Антон Ежов.