ПСИХОПАТОЛОГИЯ И ПУСТОТА

Эпизоды булимии, употребление алкоголя, наркотических веществ, беспорядочные сексуальные связи и даже провокативное поведение, которое постоянно "наполняет" азартом, а также другие меры, не подпускают ощущение одиночества (Kernberg 1975, Singer 1977b). Хан (Khan, 1983) полагает, что подобное "возмутительное поведение" вызвано эксцентричной частью личности, утратившей внутреннюю прочность.

В этом же ключе более регрессивное поведение и самоповреждение могут рассматриваться как другой способ побороть внутреннюю пустоту. Возможно, к этому же спектру принадлежит расстройство, связанное с частым мочеиспусканием, чтобы убедиться в том, что внутри есть что-то, а не просто пустота (Agoston 1946).

Ощущение пустоты отличается от ощущения одиночества, которое переживают обычные люди. Одиночество характеризуется болезненной тоской по вымышленному объекту или ситуации, недозволенной в мыслях или невозможной в действительности. Внутренний мир, несмотря на мрачность, населен фантазиями и полон эмоций. Пустота, наряду с отсутствием тоски, глубоко переживается как пугающая и безличная. Это смещение в сторону аспекта объектных отношений переживания пустоты, не отрицает того факта, что нежелание быть пустым говорит о неосознанных фантазиях, имеющих отношение к защитному драйву, структурному конфликту у людей с "высоким уровнем" организации личности (Kernberg 1970a). Из обзора литературы, проведенного Сингером (Singer, 1977a) и позже - Леви (Levy (1984), следует, что жалобы на "пустоту" имеют различный смысл с точки зрения традиционной теории инстинктов.

Пустота, в ее различных формах, достаточно давно известна передовой психологической традиции и представляет собой переживание, вызывающее субъективное расстройство или психологическую дисфункцию; другими словами, являющееся патогенным. Патогенная пустота вызывает переживание некоего символа потери. Возможно, ощущение пустоты возникает, когда что-то воспринималось как существующее, а теперь его нет; или наоборот - чего-то нет и оно должно появиться, по словам Винникотта:

Когда мы говорим о пустоте как о симптоме расстройства или организации личности, качество переживания пустоты тесно связано с состоянием, в которым она является симптомом. Эпштейн говорит, что она может свидетельствовать о ... необъяснимом онемении у психотиков; «безнадежной незавершенности» при расстройствах личности; деперсонализованном состоянии, в котором один аспект self отвергается, в то время как наблюдающее эго становится гиперосознающим; диффузии идентичности, при которой self соединяется и сливается с окружением; экзистенциальной бессмысленности (Epstein, 1989, стр. 61).

Это утверждение иллюстрирует трудность описания переживаний пустоты, не ссылаясь на психодинамику, которая формирует состояние, которое мы определяем, как расстройство. Так, ниже более подробно будут описаны несколько концепций, с помощью которых возможно дифференцировать пустоту при расстройствах личности.

Качество и охват патогенного переживания пустоты self отличаются в каждом из этих расстройств. Пустота при депрессии мучительна, но переживается периодически. У страдающих более тяжелыми расстройствами личности, пустота является более хроническим и фиксированным переживанием self (Kernberg, 1975; Singer, 1979).

В группе тяжелых форм расстройств личности, отсутствует интегрированное self, испытывающее нарушение нормальных отношений «я» с интегрированными внутренними объектами. Глубина переживания пустоты при этих расстройствах сравнима с беспокойством, которое она причиняет целостной личности «не только в силе, а в степени, в которой она проникает в восприятие сферы собственных мыслей и тела» (Singer, 1979, стр. 491).

У пациентов с хронической невротической депрессией или депрессивной структурой характера, переживание пустоты периодическое и резко контрастирует с другими переживаниям. Пустота в этих случаях рассматривается как связанная, но более сильная, чем одиночество.
В то время как обычное одиночество «подразумевает наличие элементов тоски и ощущения того, что есть другие необходимые люди, с их любовью, которые теперь недоступны» (Kernberg, 1975, стр. 214), депрессивный человек подвергается атаке со стороны суперэго, поддерживающего внутренние фантазии, которые «из-за их плохости, разрушили внутренние объекты и поэтому остались одни в лишенном любви мире» (Kernberg, 1975, стр. 215). Другими словами, по любимому объекту скучают, тоскуют и ощущают «внутреннюю пустоту и чувство неспособности к любви ... депрессивный человек приходит к чувству, что не заслуживает того, чтобы его любили и ценили» ( Epstein, 1989, стр. 69).

Отто Кернберг широко известен своими трудами о пограничных и нарциссических расстройствах личности, и в них часто рассматривалась проблема пограничной личности в поддержании образа себя. Его статья «Организация пограничной личности», 1967г. рассматривается как ключевая работа над этой темой, и часто цитируется авторами, которые обращаются к пограничному переживанию пустоты (Singer, 1979; Epstein, 1989; Jorgensen, 2010; Jennings, 2007; Fuchs, 2006). Он подчеркнул центральную роль защитного механизма расщепления в пограничном переживании пустоты (Kernberg, 1967, 1975).

Расщепление - это защита, при которой положительные и отрицательные аспекты интроекций и идентификаций существуют отдельно (Flanagan, 2008). В личности с пограничным расстройством расщепление приводит к созданию «психологической структуры, характеризующейся фрагментированными, а не интегрированными представлениями о себе и других, полученных в процессе развития» (Yeomans, Clarkin, & Kernberg, 2002, p 8).

Фрагментация приводит к колебаниям самооценки и вызывает субъективное ощущение несогласованности и прерывания. Поскольку они не интегрированы, состояния self взаимно диссоциированы и воспринимаются изолированно друг от друга.

Человек с пограничной организацией характера внезапно переходит от идентификации с одним состоянием self к другому, не ссылаясь на предыдущее состояние (Ryle, 1997). Это приводит к нарушению переживания self как относительно стабильного и стойкого с течением времени; «фрагментации нарративного self» (Fuchs, 2007).

Под этим слабым, колеблющимся чувством самости лежит страх спускаться к еще более «регрессированному» уровню пустоты, связанный с полной потерей ощущения self (Singer, 1979, p. 490).

Из четырех состояний, которые здесь упоминаются, пустота является наиболее частой и распространенной при нарциссической патологии характера (Kernberg, 1982). Пустота у людей с этим расстройством переживается вследствие недостаточности интернализованных объектных отношений, произошедших в результате постоянного обесценивания других (Kernberg,
1982), и слияния идеального эго с тем, что Кернберг называет "патологическое грандиозное self".

Слабая способность к глубокому сопереживанию другим людям затрудняет переживание целостности в интимных отношениях. Вместо этого, существует «переполненность» восхищением и уважением к нему как сверхчеловеку (Kreger, 2011), в результате чего социальная жизнь организовывается вокруг «возможности подтвердить свою грандиозность в реальности или фантазиях, быть объектом восхищения и инстинктивно вознаграждать себя, [получая] мгновенное ощущение значимости» (Kernberg, 1975, стр. 218). У других людей такое отношение часто вызывает противоположную реакцию и нарциссическая личность чувствует себя опустошенной и пустой. Кернберг продолжает:

Другими словами, если человек был «переполнен собой», то сейчас он «опорожнен собой». Пустота переживается как ужасная скука и неугомонность. Скука является результатом отсутствия чувства связи с миром или другими людьми посредством значимых отношений.

Неугомонность и ажитация нарцисса обусловлена необходимостью получать постоянное подтверждение из внешнего мира от искаженных образов. Они неизбежно ведут к разочарованию, учитывая их нереалистичную природу, и эти разочарования провоцируют еще более энергичные усилия для поддержания этого порочного круга.

Об ощущении пустоты личностью с шизоидными чертами говорилось выше. У людей этого типа процесс расщепления может привести к «защитному рассредоточению и фрагментации аффектов, а также внутренних и внешних отношений при участии self и значимых объектов, что характеризуется острыми ощущениями пустоты» (Кернберг, 1975, стр. 220). Кларк идентифицирует четыре компонента внутреннего мира шизоидной личности:
(1) уверенность в том, что любящие или необходимые люди хотят контролировать и лишить автономии; (2) уверенность в том, что попытки психологической сепарации приводят к уязвимости и разрушению self из-за неспособности человека принять заботу о себе; (3) уверенность в том, что нежелание испытывать оба эти состояния, приводят к колебаниям между ними, как следствие плохому самочувствию и неодобрению окружающими; (4) уверенность в том, что пустота создает впечатление
бесконфликтности, непринужденности поведения, что способствует хорошему самочувствию и одобрению окружающими (Clark, 1996, стр. 155).

Считается, с одной стороны, что шизоидная позиция является защитой от недостатка «эмоционального одобрения от хорошего объекта» (Стюарт, 1985), поскольку получение такого одобрения угрожает тому, что его «проглотит» или поглотит другой, и с другой стороны, угроза потребления или уничтожения других людей своей любовью. По словам Кларка, «шизоидные люди считают, что их чувства любви разрушают друг друга и/или ведут к их собственному разрушению» (Clark, 1996, стр. 153).

В каждом из вышеописанных четырех типов патологии пустота является болезненным, пугающим и дестабилизирующим переживанием.

1. Salman Akhtar "Broken structures : severe personality disorders and their treatment", 2004
2. Bruno d. Trindade "Emptiness as symptom, emptiness as healing : examining the intersections between Buddhist and psychodynamic perspectives on no-self", 2014
3. Kernberg, O. F. "Borderline Conditions and Pathological Narcissism", 1975.
4. Clark, K. R. (1996). "The nowhere (wo)man: An example of the defensive use of emptiness in a patient with a schizoid disorder of the self". Clinical Social Work Journal, 24(2), 153-166.
5. Clarken, J., Lenzenweger, M., Yeomans, F., Levy, K., Kernberg, O. "An object relations model of borderline pathology", 2007.
6. Singer, M. "The Experience of Emptiness in Narcissistic and Borderline States: I. Deficiency and Ego Defect Versus Dynamic-Defensive Models", 1977.